24.11.2010 в 09:48
Пишет Nosema:алфавит для Свенгали
Х, Ц, Ч, Ш, Щ, ЪХ был десятым в семье, самым нескладным, и братья, дразня, говорили, что Х родился от крестоносца и петуха. Х кричал: я вас ненавижу! – меч ему не давали, он бегал за братьями с палками, с вилками, перьями, братья учили его кулаками, и эти уроки Х неистово передавал в мир: о, птицы не так пели, о, реки не так текли, о, горы не так стояли; каждый раз, когда Х грозил небесам кулаками, раздавался гром, и Х кричал: ты не так гремишь! Он и к ведьме заехал только затем, чтобы сказать ей, что она совершенно не так колдует; ведьма подняла на него раздвоенные зрачки и спросила: как надо? Х объяснил.
О, Х объяснил; и ведьма сказала ему: ты не так объясняешь. У Х даже в горле заклокотало, даже в кулаках загремело, глаза так налились, что из-под ресниц брызнула кровь; я, шепнул Х, не так объясняю? Ведьма взяла его за руки, шепнула прямо в глаза: колдуй со мной; Х почувствовал, что замирает, что из него выходит вся ненависть, все отчаяние, все поучения, остается лишь шепот; ведьма поцеловала его, Х запрокинул голову, поднял кулаки, и впервые не гром раздался, а дождь пошел. Х шепнул ведьме в рот: я не могу пошевелиться. И ведьма засмеялась над ним.
*
Ц погиб, когда дама бросилась на него, когда дама смешалась, связалась, спуталась с ним, - он изнывал от мучительной, постоянной раздвоенности, от мучительной, постоянной невозможности быть одному. Он одевал ее, он раздевал ее, он держал ее волосы, он слушал, как она ест и как спит, как постоянно все комментирует, он не мог ни подойти к ней, ни отойти от нее, и все время видел ее зрачки: они качались над ним, как маятник, они дразнили его, как ягоды. Я хочу на турнир, - говорил Ц. Я не хочу, - отвечала она; и он мог делать только то, на что она согласилась, только то, против чего она не возражала. Ты любишь меня? – спросила дама; и он почувствовал, что происходящее убивает его; он сделал все, чтобы сбежать, но дама бежала с ним. Зачарованный замок был полон сожалений и тишины, и Ц вошел в него, а дама войти не могла, и Ц почувствовал, как тишина и тени наполняют его, и ощутил, как что-то мучительное и постоянное в нем лопается. Он сделал шаг от порога, потом еще; дама тянулась за ним, дрожала и задыхалась.
*
На некоторые турниры звали только тех рыцарей, которые могли привести с собой свой герб; те, у кого в гербе были грифоны, драконы и симплициссимусы, пускались на хитрости, но попасть на такой турнир не могли, сложно было и тем, у кого в гербе были тигры; а Ч приносил с собой золотую чашу и пускал в нее золотую рыбку – его раздражало только, что до конца турнира рыбка в чаше засыпала и поднималась брюшком вверх: после этого Ч проигрывал, против какого бы слабого рыцаря ни выходил. Он попробовал железную рыбку – но железная сразу тонула и Ч не мог шевельнуться, не мог даже меч поднять. Он спрашивал рыбаков, что делать, спрашивал лекарей, что делать, спрашивал рыцарей, как поступают они, но ни у кого не было похожих проблем, и тогда Ч решил отправиться к ведьме, и чашу он вез с собой, а рыбку решил поймать по пути; ручей тек прямо в зачарованный замок. В этом ручье Ч никого не мог поймать. Он просто набрал воды и въехал в замок, заглядывая в воду; ведьма, когда увидела чашу в его руках, вскрикнула, но потом присмотрелась и замолчала, и Ч, неуверенно глядя на ведьму, сказал: мне помощь нужна, ничего?
Я знаю, я знаю, сказала ведьма; Ч показалось, что чаша вырвалась у него из рук, потом начала расти и расти, и он, как был – в кольчуге, упал в золотую воду.
*
Ш избегал Щ, избегал турниров, на которых можно случайно встретиться, тех замков, о которых распускают слухи, той местности, которая могла привлечь Щ, и все равно Щ находил его, словно в его груди был магнит, и они молча ехали рядом час за часом – Ш скрывал лицо шлемом, потом даже эта защита казалась слабой, и он поднимал к лицу дрожащие руки; Щ рядом с ним вздыхал, и Ш потел в бесконечной муке. Давай не будем видеться, умоляюще шептал Ш, я не могу тебя видеть; Щ только молча подъезжал ближе, и Ш чувствовал, как его заполняет жар. Шлем падал в сторону, Щ твердо удерживал его за руки, потом повсюду была трава; и Щ, крутя травинку, говорил: мы могли бы завоевать маленький замок с высокими стенами. Ш качал головой; Щ говорил: мы бы выращивали щенков. Ш сбегал снова, ему было стыдно.
В замок ведьмы (маленький, с высокими стенами, с щенком во дворе) они попали случайно, и им показалось, что замок пуст. Останемся тут? – спросил Щ; ни за что, - сказал Ш и закрыл лицо. Щ подошел поближе, щенок залаял, рыцари выхватили мечи и увидели ведьму: она улыбалась. Останьтесь, сказала она, я буду смотреть.
*
Ъ был тверд и переполнен принципами, как гусь камнями. Ведьма, впуская его в замок, мурлыкала и прижималась к нему, как кошка, и даже тронула пару раз султан на его шлеме; Ъ смущенно кашлянул и снял шлем: прекрасная, сказал он, дама, я заблудился в поисках ведьмы и мне нужно место, чтобы переночевать. Ведьма сказала: ведьма? здесь? – глаза у нее заблестели, и Ъ поспешил уверить: здесь-то вряд ли; и ведьма сказала: если здесь ее нет, значит, вы просто хотите… переночевать… у меня? Ъ покраснел глубоко, мучительно, затряс подбородком и животом: нет, мне нужна только ведьма; ведьма, наклоняясь к нему, спросила: конкретная или я подойду?
Ъ отступил и пробормотал: вы даже представить не можете… она ужасна… я же серьезно! Ведьма потрогала шлем, провела пальцами по кольчуге и промурлыкала: проходите и расскажите мне все! – и принципы поднялись и встали в горле Ъ комом, он слабо булькнул что-то и замолчал. Реки крови? – шепнула ведьма и забрала у Ъ шлем. – Умершие младенцы? – шепнула ведьма и сняла с Ъ перчатки. – Все коровы, наверное, умерли? – она отстегнула меч с пояса Ъ, и Ъ твердо вздохнул и прикрылся руками.
URL записиХ, Ц, Ч, Ш, Щ, ЪХ был десятым в семье, самым нескладным, и братья, дразня, говорили, что Х родился от крестоносца и петуха. Х кричал: я вас ненавижу! – меч ему не давали, он бегал за братьями с палками, с вилками, перьями, братья учили его кулаками, и эти уроки Х неистово передавал в мир: о, птицы не так пели, о, реки не так текли, о, горы не так стояли; каждый раз, когда Х грозил небесам кулаками, раздавался гром, и Х кричал: ты не так гремишь! Он и к ведьме заехал только затем, чтобы сказать ей, что она совершенно не так колдует; ведьма подняла на него раздвоенные зрачки и спросила: как надо? Х объяснил.
О, Х объяснил; и ведьма сказала ему: ты не так объясняешь. У Х даже в горле заклокотало, даже в кулаках загремело, глаза так налились, что из-под ресниц брызнула кровь; я, шепнул Х, не так объясняю? Ведьма взяла его за руки, шепнула прямо в глаза: колдуй со мной; Х почувствовал, что замирает, что из него выходит вся ненависть, все отчаяние, все поучения, остается лишь шепот; ведьма поцеловала его, Х запрокинул голову, поднял кулаки, и впервые не гром раздался, а дождь пошел. Х шепнул ведьме в рот: я не могу пошевелиться. И ведьма засмеялась над ним.
*
Ц погиб, когда дама бросилась на него, когда дама смешалась, связалась, спуталась с ним, - он изнывал от мучительной, постоянной раздвоенности, от мучительной, постоянной невозможности быть одному. Он одевал ее, он раздевал ее, он держал ее волосы, он слушал, как она ест и как спит, как постоянно все комментирует, он не мог ни подойти к ней, ни отойти от нее, и все время видел ее зрачки: они качались над ним, как маятник, они дразнили его, как ягоды. Я хочу на турнир, - говорил Ц. Я не хочу, - отвечала она; и он мог делать только то, на что она согласилась, только то, против чего она не возражала. Ты любишь меня? – спросила дама; и он почувствовал, что происходящее убивает его; он сделал все, чтобы сбежать, но дама бежала с ним. Зачарованный замок был полон сожалений и тишины, и Ц вошел в него, а дама войти не могла, и Ц почувствовал, как тишина и тени наполняют его, и ощутил, как что-то мучительное и постоянное в нем лопается. Он сделал шаг от порога, потом еще; дама тянулась за ним, дрожала и задыхалась.
*
На некоторые турниры звали только тех рыцарей, которые могли привести с собой свой герб; те, у кого в гербе были грифоны, драконы и симплициссимусы, пускались на хитрости, но попасть на такой турнир не могли, сложно было и тем, у кого в гербе были тигры; а Ч приносил с собой золотую чашу и пускал в нее золотую рыбку – его раздражало только, что до конца турнира рыбка в чаше засыпала и поднималась брюшком вверх: после этого Ч проигрывал, против какого бы слабого рыцаря ни выходил. Он попробовал железную рыбку – но железная сразу тонула и Ч не мог шевельнуться, не мог даже меч поднять. Он спрашивал рыбаков, что делать, спрашивал лекарей, что делать, спрашивал рыцарей, как поступают они, но ни у кого не было похожих проблем, и тогда Ч решил отправиться к ведьме, и чашу он вез с собой, а рыбку решил поймать по пути; ручей тек прямо в зачарованный замок. В этом ручье Ч никого не мог поймать. Он просто набрал воды и въехал в замок, заглядывая в воду; ведьма, когда увидела чашу в его руках, вскрикнула, но потом присмотрелась и замолчала, и Ч, неуверенно глядя на ведьму, сказал: мне помощь нужна, ничего?
Я знаю, я знаю, сказала ведьма; Ч показалось, что чаша вырвалась у него из рук, потом начала расти и расти, и он, как был – в кольчуге, упал в золотую воду.
*
Ш избегал Щ, избегал турниров, на которых можно случайно встретиться, тех замков, о которых распускают слухи, той местности, которая могла привлечь Щ, и все равно Щ находил его, словно в его груди был магнит, и они молча ехали рядом час за часом – Ш скрывал лицо шлемом, потом даже эта защита казалась слабой, и он поднимал к лицу дрожащие руки; Щ рядом с ним вздыхал, и Ш потел в бесконечной муке. Давай не будем видеться, умоляюще шептал Ш, я не могу тебя видеть; Щ только молча подъезжал ближе, и Ш чувствовал, как его заполняет жар. Шлем падал в сторону, Щ твердо удерживал его за руки, потом повсюду была трава; и Щ, крутя травинку, говорил: мы могли бы завоевать маленький замок с высокими стенами. Ш качал головой; Щ говорил: мы бы выращивали щенков. Ш сбегал снова, ему было стыдно.
В замок ведьмы (маленький, с высокими стенами, с щенком во дворе) они попали случайно, и им показалось, что замок пуст. Останемся тут? – спросил Щ; ни за что, - сказал Ш и закрыл лицо. Щ подошел поближе, щенок залаял, рыцари выхватили мечи и увидели ведьму: она улыбалась. Останьтесь, сказала она, я буду смотреть.
*
Ъ был тверд и переполнен принципами, как гусь камнями. Ведьма, впуская его в замок, мурлыкала и прижималась к нему, как кошка, и даже тронула пару раз султан на его шлеме; Ъ смущенно кашлянул и снял шлем: прекрасная, сказал он, дама, я заблудился в поисках ведьмы и мне нужно место, чтобы переночевать. Ведьма сказала: ведьма? здесь? – глаза у нее заблестели, и Ъ поспешил уверить: здесь-то вряд ли; и ведьма сказала: если здесь ее нет, значит, вы просто хотите… переночевать… у меня? Ъ покраснел глубоко, мучительно, затряс подбородком и животом: нет, мне нужна только ведьма; ведьма, наклоняясь к нему, спросила: конкретная или я подойду?
Ъ отступил и пробормотал: вы даже представить не можете… она ужасна… я же серьезно! Ведьма потрогала шлем, провела пальцами по кольчуге и промурлыкала: проходите и расскажите мне все! – и принципы поднялись и встали в горле Ъ комом, он слабо булькнул что-то и замолчал. Реки крови? – шепнула ведьма и забрала у Ъ шлем. – Умершие младенцы? – шепнула ведьма и сняла с Ъ перчатки. – Все коровы, наверное, умерли? – она отстегнула меч с пояса Ъ, и Ъ твердо вздохнул и прикрылся руками.