БудьВсегда
Гензо, что со мной случилось, если я не могу найти для Вас пяти минут за два дня?.. Почему я две недели не могу найти в себе сил, чтобы позвонить Н.? Зачем я выхожу в QIP, если никому не отвечаю?
Простите меня, Гензо, простите меня белым снегом, нежным цветком, алым солнцем. Простите меня болью, жалостью, смертью. Простите мою слабость и сладость тоже, простите, Гензо.
Послушайте, у меня отрасли волосы. Отцу очень не нравится, он говорит, что это патлы, не прическа. Ему я нравилась воробышком: короткие, пушистые, смятые волосы. А я хочу длинные. Мне не пойдет, но я хочу длинные. Сейчас я похожа на Вайолет. Мне не пойдет, но мои женщины... умеют плести мне косы, умеют красить мне губы, умеют мучить мое сердце.
Я хочу писать в каждый момент, пока не сажусь за компьютер и не открываю документ. Я полна текстов и, кажется, они уже начали гнить. Юки говорит, что любовь тоже может начать гнить внутри. Я даже не знаю... что Вы об этом думаете, Гензо?
Во вторник я должна сдать диплом, кстати... Юки еще говорит, что я на пути в страну невроза. Он пишет мне оттуда, что там плохо и чтобы я туда не ходила. Не то чтобы я собиралась туда... Но кто знает - вдруг мой состав изменил маршрут?
Гензо-Гензо, у меня в каждом дне - по пять лет. Я почти не сплю. Вроде что-то делаю, но все не то.
У меня 100500 блокнотов, которые мне очень нравятся, до страха в них писать. В одном - о девочках, в другом - сны; третий - для задротских вововских записей, ... последний имеет для меня особенное значение. Я опять захожу в вов, растерянно стою у банка в Штормграде и не знаю, что делать. Занимаюсь ачивками и прочими ништяками. Вот именно для этих абсолютно левых записей у меня и есть целый ахуенный блокнот. Моя задротская прилежность, с которой я выписываю названия рыб, которых мне надо выловить, артефактов, которые мне нужно собрать и блюд, которые мне нужно съесть... эта прилежность - нечто особенное. Она наполняет меня радостью, спокойствием и любовью.
Если о снах... то мне начала снится Италия, что на самом деле внезапно. В прошлую субботу снился Рим, я гуляла и пришла к колизею; переживания, как в жизни: он огромный, огромный, огромный... И все эти деревья. Потом снилось, что я живу в Италии и каждый день хожу в какой-то один определенный музей смотреть на какую-то одну определенную скульптуру. Странно, но не на Давида (хотя он - моя самая долгая и честная любовь).
Сегодня рассказывала волшебной О.К. о Сей. Я и правда часто вспоминаю ее в последний год. Моя основная мысль сегодня была о том, что мы с ней одни остались верны всему тому, что свело нас когда-то. Одни из всех тек, кто с нами тогда был.
Вообще, дорогая Гензо, у меня гадкий период ностальгии. То времена Сей, то вов...
Я не знаю, как закончить, Гензо. Иногда мне хочется пойти в церковь и лечь на пол посредине. Хочется закрыть глаза и вернуться в Собор Святого Петра в Ватикане. Хочется написать Вам письмо...
Простите меня, Гензо, простите меня белым снегом, нежным цветком, алым солнцем. Простите меня болью, жалостью, смертью. Простите мою слабость и сладость тоже, простите, Гензо.
Послушайте, у меня отрасли волосы. Отцу очень не нравится, он говорит, что это патлы, не прическа. Ему я нравилась воробышком: короткие, пушистые, смятые волосы. А я хочу длинные. Мне не пойдет, но я хочу длинные. Сейчас я похожа на Вайолет. Мне не пойдет, но мои женщины... умеют плести мне косы, умеют красить мне губы, умеют мучить мое сердце.
Я хочу писать в каждый момент, пока не сажусь за компьютер и не открываю документ. Я полна текстов и, кажется, они уже начали гнить. Юки говорит, что любовь тоже может начать гнить внутри. Я даже не знаю... что Вы об этом думаете, Гензо?
Во вторник я должна сдать диплом, кстати... Юки еще говорит, что я на пути в страну невроза. Он пишет мне оттуда, что там плохо и чтобы я туда не ходила. Не то чтобы я собиралась туда... Но кто знает - вдруг мой состав изменил маршрут?
Гензо-Гензо, у меня в каждом дне - по пять лет. Я почти не сплю. Вроде что-то делаю, но все не то.
У меня 100500 блокнотов, которые мне очень нравятся, до страха в них писать. В одном - о девочках, в другом - сны; третий - для задротских вововских записей, ... последний имеет для меня особенное значение. Я опять захожу в вов, растерянно стою у банка в Штормграде и не знаю, что делать. Занимаюсь ачивками и прочими ништяками. Вот именно для этих абсолютно левых записей у меня и есть целый ахуенный блокнот. Моя задротская прилежность, с которой я выписываю названия рыб, которых мне надо выловить, артефактов, которые мне нужно собрать и блюд, которые мне нужно съесть... эта прилежность - нечто особенное. Она наполняет меня радостью, спокойствием и любовью.
Если о снах... то мне начала снится Италия, что на самом деле внезапно. В прошлую субботу снился Рим, я гуляла и пришла к колизею; переживания, как в жизни: он огромный, огромный, огромный... И все эти деревья. Потом снилось, что я живу в Италии и каждый день хожу в какой-то один определенный музей смотреть на какую-то одну определенную скульптуру. Странно, но не на Давида (хотя он - моя самая долгая и честная любовь).
Сегодня рассказывала волшебной О.К. о Сей. Я и правда часто вспоминаю ее в последний год. Моя основная мысль сегодня была о том, что мы с ней одни остались верны всему тому, что свело нас когда-то. Одни из всех тек, кто с нами тогда был.
Вообще, дорогая Гензо, у меня гадкий период ностальгии. То времена Сей, то вов...
Я не знаю, как закончить, Гензо. Иногда мне хочется пойти в церковь и лечь на пол посредине. Хочется закрыть глаза и вернуться в Собор Святого Петра в Ватикане. Хочется написать Вам письмо...